На крыше дома находилось уютное патио, с которого открывался завораживающий вид на город. В холодное время года на креслах-мешках всегда присутствовали пледы.
Бернадетт принялась ухаживать за Рори, как за маленьким ребенком. С одной стороны его умиляло это, но с другой, накатывающее чувство ничтожности начинало разъедать изнутри.

— Бернадетт, пожалуйста, сядь рядом. - голос Рори звучал особенно отстраненно.

Девушка посмотрела на него вопросительно, с явным недоумением, но все же выполнила просьбу.

— Извини, что испортил вечер. Завтра после университета я планирую поехать в клинику и знаю, что ты сейчас скажешь. И нет, не нужно со мной ехать. Я не хочу, чтобы у моей девушки я ассоциировался лишь с больничными палатами, пусть и частных клиник.

Девушка пристально всматривалась в его глаза, пытаясь понять, не отталкивает ли он ее таким образом:

— Дурак ты, Лайел. Не нужно додумывать за меня, что мне в тягость, а что нет. - голос, полный наивности приобрел необычайную зрелость.

Рори замолчал, крепко приобняв девушку.

— Снег пошел. Первый в этом году. - отвлеченно пробормотала Бернадетт. - Я обещала родителям, что вернусь хотя-бы до утра. - девушка виновато развела руки.

Чистые невинные снежинки, изначально легкие, полупрозрачные, завершающие свою жизнь на бетоне, превратились в настоящий снегопад. Ребята еще несколько минут любовались первым снегом. Снегопад стал нарастать.